Бог говорит Гагарину
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.
Это я иду к тебе
Это я иду к тебе.
Это я иду по шиповнику, по камням,
Голая, точно родившаяся на свет.
Без брони, камуфла, без запаса галет –
Это я не здесь
Уже, и еще и не там,
Но я точно знаю: я есть.
Это я иду.
Вся в крови, как от перерезанной пуповины,
через марево от пожара и крик совиный,
я иду по углям, я иду по льду,
и не видят мои глаза ни на шаг вперед,
что-то страшное за спиной у меня идет,
дышит в спину и тянет вниз,
но я точно знаю: не обернись.
Потому что есть только любовь и ее закон,
принимающий тех, кто беззащитен и обнажен,
кто не боится пройти через лес,
лес, где не живет ни одна дорога,
и сухие ветки за ребра трогают,
это я – есть.
Это я – иду.
Это мой неумелый язык любви,
Господи, благослови.
Я ходила в ад, но не вечно ведь жить в аду.
Я иду к тебе.
Я иду.
В нашем осажденном городе день ото дня холодней
В нашем осажденном городе день ото дня холодней,
день за днем все меньше патронов, таблеток, еды.
Я загадал: если продержимся больше десятка дней,
можно считать, мы бессмертны, как тот Кащей.
Холодно. Над бараком поднимается черный дым.
Впрочем, надеяться на это преждевременно и смешно.
На улицах не осталось бездомных котов и собак.
Только крысы ушли в подвалы, легли на дно.
Они там, в темноте питаются этой войной.
Они затаились: выживать можно только так.
По ночам они, наверно, выходят. Им нужно есть.
На ночном дежурстве ветер особенно зол.
Да, все это было другим: сиротливый подъезд,
детская площадка, парковка на несколько мест.
Вспоминать не нужно. Прошел себе и прошел.
Впрочем, все это неважно сейчас – я пишу тебе.
Прожигает стену стекло у меня в руках.
Детская площадка. Горка. Обрывки провода на столбе.
По земле расползаются ржавые клочья небес.
Небо – это то, что еще прогоняет страх.
Я о чем? Мы, конечно, все ляжем на этой войне,
под шуршанье подземное крыс и со снегом дождь,
но сейчас я стеклом царапаю по стене:
вот, я был. Мы были. И год. И снег.
Может быть, ты родишься когда-нибудь. И прочтешь.
Автор: Анна Долгарева Лемерт.
Группа Анна Долгарева Стихи ВКонтакте.
Страница Анны Долгаревой ВКонтакте.